Робин Хобб - Королевский убийца [издание 2010 г.]
— Конюх без лошадей и шут без короля, — заметил шут. — Мы с Барричем можем продолжать пить. Думаю, это как раз и есть нормальная жизнь при таких обстоятельствах. Что до тебя, Фитц, то я представления не имею, как тебя называть в эти дни, не говоря уж о том, какова твоя обычная жизнь. Поэтому…
— Никто не будет сидеть и пить, — угрожающе произнесла Лейси. — Отодвиньте бутылку и будьте настороже. И разойдитесь, как говорил Фитц. В этой комнате было сказано и сделано достаточно, чтобы всех нас повесили за измену. Конечно, кроме тебя, Фитц Чивэл. Для тебя у них найдется яд. Тех, в ком течет королевская кровь, не вешают.
От этих слов все мы похолодели. Баррич поднял пробку и закупорил бутылку. Лейси ушла первой, унося в корзинке горшочек с мазью, которую ей дал Баррич. Шут последовал за ней. Когда я оставил Баррича, он заканчивал ощипывать цыпленка, выдергивая последние перышки. Этот человек не тратил времени зря.
Мне пришло в голову немного прогуляться. Я следил, нет ли тени у меня за спиной. Кетриккен, наверное, отдыхает, и я не думал, что смогу сейчас выносить болтовню Пейшенс и ее проницательность. Если шут был в своей комнате, значит, ему не требовалось ничье общество. Если его там не было, я представления не имел, где его искать. Гости из Внутренних герцогств кишели в замке, как блохи в шерсти больного пса. Я прошел через кухню, стащив пару имбирных пряников. Потом я бесцельно бродил по дворам замка, стараясь делать вид, что у меня нет никакой определенной цели, но на самом деле направляясь к хижине, в которой некогда прятался Ночной Волк. Теперь эта хижина была пуста и так же холодна внутри, как и снаружи. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как Ночной Волк покинул ее. Он предпочитал поросшие лесом холмы за Баккипом. Но мне недолго пришлось ждать, прежде чем его тень появилась в дверях.
Может быть, самая большая радость связи Дара заключается в том, что никогда и ничего не приходится объяснять. Мне не нужно было перечислять Ночному Волку события прошедшего дня, не нужно было подыскивать слова, чтобы описать, каково это было — смотреть, как уходит от меня Молли. И он тоже не задавал вопросов и не произносил обязательных сочувственных слов. Человеческие переживания для него имели мало смысла. Он реагировал на силу того, что я чувствовал, а не на причины моих переживаний. Он просто подошел ко мне и сел рядом со мной на грязный пол. Я мог обнять его, зарыться лицом в его мех и сидеть молча.
Такие стаи создают люди, заметил он мне через некоторое время. Как вы можете охотиться вместе, если не в состоянии бежать в одном направлении?
На это я не ответил. Я не знал ответа. А он и не ждал его.
Ночной Волк наклонился и полизал переднюю лапу. Потом сел, потянулся и спросил:
А что ты теперь будешь делать с самкой?
Не у всех волков есть самки.
У вожаков всегда есть. А как иначе будет увеличиваться стая?
У моего вожака есть самка, и она ждет щенят. Может быть, волки поступают правильно и людям следует брать с них пример. Возможно, только вожакам следует заводить самок. Сердце Стаи давным-давно решил, что у него не может быть одновременно и самки и вожака, которым он мог бы принадлежать всем сердцем.
Как бы то ни было, он больше ваш, чем хочет признать. Он помолчал. Пряник?
Я дал ему пряник и смотрел, как он жадно глотает.
Мне не хватало твоих снов по ночам.
Это не сны. Это моя жизнь. И с радостью буду делить ее с тобой, если только Сердце Стаи не рассердится на нас. Лучше жить вместе. Он немного помедлил. Ты бы предпочел разделить жизнь с самкой?
Это моя слабость. Я слишком многого хочу.
Он посмотрел на меня.
Ты слишком многое любишь. Моя жизнь гораздо проще.
Он любил только меня.
Это верно. Единственная трудность, которая у меня есть, — что ты никогда в это не поверишь.
Я тяжело вздохнул. Ночной Волк внезапно чихнул, потом отряхнулся.
Мне не нравится эта мышиная пыль. Но прежде чем я уйду, почеши своими ловкими лапами у меня за ушами. Мне трудно сделать это как следует, не оставив царапин.
И я почесал ему за ушами, и под подбородком, и затылок, после чего он завалился на бок, как щенок.
— Псина, — сказал я ему с чувством.
За это оскорбление ты заплатишь!
Он вскочил на ноги, сильно укусил меня за плечо, скользнул в дверь и исчез. Я засучил рукав и увидел глубокие белые вмятины, которые едва не кровоточили. Волчий юмор.
Короткий зимний день угас. Я вернулся в замок и заставил себя пройти через кухню, чтобы дать поварихе возможность пересказать мне все сплетни. Я набивал желудок сливовым пудингом и бараниной, пока кухарка тараторила о возможном выкидыше у королевы и о том, как стражники пробивались в покои короля, после того как часовой внезапно умер от апоплексического удара.
— Принц Регал все время беспокоился и торопил их, поскольку боялся, что с королем что-то случилось. А когда они вошли, король, несмотря на весь этот шум, спал как младенец, господин. И так крепко спал, что они не смогли разбудить его, чтобы сказать, зачем разрубили дверь.
— Удивительно, — согласился я, и она продолжала рассказывать обо всем происходящем в замке.
Я узнал, что в эти дни все говорили о том, кого берут, а кого не берут в Тредфорд. Повариха должна была ехать — она пекла такие вкусные крыжовенные пирожные и слоеные булочки. Она не знала, кто будет готовить здесь, но полагала, что кто-то из гвардейцев. Регал сказал, что она может взять все кастрюли, которые пожелает, и она благодарна ему за это, но ей будет не хватать здешнего очага, потому что она никогда не встречала ничего лучшего. Тут отличная тяга, а крюки для мяса вбиты на нужной высоте. Я слушал ее и ждал, когда же она перейдет к менее значительным, по ее мнению, событиям своей жизни. Стража королевы, как я узнал, останется в Оленьем замке, так же как и те немногие, кто по-прежнему носил цвета личной стражи короля Шрюда. Поскольку солдаты потеряли право находиться в его комнатах, они превратились в унылый и разочарованный отряд. Но Регал настаивал, чтобы эти группы солдат остались и сохранили видимость королевского присутствия в Оленьем замке. Розмари должна была уехать, как и ее мать, но это никого не удивляло, поскольку все знали, кому они прислуживают. Федврен не ехал. Так же как и Меллоу. Вот чьего голоса Кетриккен будет не хватать, но в конце концов она, наверное, привыкнет к птичьему пению чужеземцев.
Повариха и не подумала спросить, еду ли я.